Мозг должен забыть, чтобы вырасти?
Психологи назвали это драматическое забывание «детской амнезией». В среднем, воспоминания людей простираются не дальше, чем до трёх с половиной лет. Все до этого покрыто непроницаемым туманом. «Это феномен возрастного внимания», - говорит Патрисия Бауэр из Университета Эмори, ведущего специалиста по развитию памяти. «Это парадокс: очень маленькие дети демонстрируют память о событиях в своей жизни, но, будучи взрослыми, у нас относительно мало таких воспоминаний».
В последние годы ученые наконец начали исследовать, что именно происходит в мозгу в то время, когда мы составляем воспоминания о наших ранних годах. «То, что мы, исследователи, добавляем к этой истории, - это биологическая основа, - говорит Пол Франкланд, невролог из больницы для больных детей в Торонто. Современная наука предполагает, что в качестве необходимой части перехода во взрослую жизнь мозг должен «забыть» большую часть нашего детства.
Зигмунд Фрейд назвал детскую амнезию своим именем в начале 1900-х годов. Он утверждал, что взрослые забыли свои ранние годы жизни в процессе подавления тревожных воспоминаний о сексуальном пробуждении. В то время как лишь горстка психологов увидела заслугу в этом утверждении, наиболее распространенным объяснением детской амнезии было то, что дети просто не могли формировать стабильные воспоминания до 7 лет, хотя этому было мало доказательств. На протяжении почти 100 лет психологи полагали, что воспоминания о младенчестве не задерживаются в памяти, просто потому что они никогда не были прочными.
Конец 1980-х годов ознаменовал начало реформирования детской психологии. Бауэр и другие психологи начали тестировать младенческую память, выполняя ряд действий, таких как построение простого игрушечного барабана и удары по нему, а затем проверка, сможет ли ребенок сходу повторить свои действия в правильном порядке - спустя время, от нескольких минут до нескольких месяцев.
Один эксперимент за другим показывал, что воспоминания детей «три и младше» действительно сохраняются, хотя и с ограничениями. В возрасте 6 месяцев младенческие воспоминания фиксируются как минимум на один день; в 9 месяцев в течение месяца; в возрасте 2 года в течение года.
В основополагающем исследовании 1991 года исследователи обнаружили, что дети четырех с половиной лет хранят подробные воспоминания о поездке в Диснейленд за 18 месяцев до того.
Однако в возрасте примерно 6 лет дети начинают забывать многие из этих ранних воспоминаний. В 2005 году, в тесте проведенном Бауэром и ее коллегами, дети пяти с половиной лет вспомнили более 80 процентов опыта, который они имели в возрасте 3 лет, в то время как дети семи с половиной лет помнили уже менее 40 процентов.
Эта работа обнажила противоречие в основе детской амнезии: младенцы могут создавать и получать доступ к своим воспоминаниям в первые годы жизни, но большинство из этих воспоминаний в конечном итоге исчезают со скоростью, намного превышающей типичное забывание прошлого, которое мы переживаем как взрослые.
Возможно, некоторые исследователи думали, что для длительной памяти требуется речь или чувство собственного достоинства, которых не хватает у младенцев. Но хотя вербальное общение и самосознание, несомненно, усиливают человеческие воспоминания, их отсутствие не может быть полным объяснением детской амнезии. В конце концов, некоторые животные с большим относительно их размера тела мозгом, такие как мыши и крысы, тоже не имеют речи и нашего уровня самосознания – и также теряют воспоминания из младенчества.
Возможно, тогда, рассуждали исследователи, парадокс имел более фундаментальную физическую основу, которая была общей для людей и других млекопитающих с крупным мозгом.
От рождения и до раннего подросткового периода мозг все еще растёт и насыщает свои нейронные пути жировой тканью, чтобы сделать их более проводящими. При этом резком росте мозг прорастает бесчисленными новыми связями между нейронами. На самом деле, у нас гораздо больше связей между клетками мозга в наши самые ранние годы, чем в конечном итоге в зрелом возрасте; большинство из них в зрелом возрасте обрываются. Вся эта избыточная масса мозга - это мокрая глина, из которой наши гены и переживания ваяют мозг в соответствии с окружающей средой. Без таких умных мозгов маленькие дети никогда не смогли бы учиться так быстро.
Как выяснил Бауэр и другие, эта адаптивность имеет цену. В то время как мозг претерпевает это длительное развитие, большая и сложная сеть разрозненных областей мозга, которые все вместе создают и поддерживают наши воспоминания, все еще находится в стадии строительства, объясняет Бауэр, и не способны сформировать устойчивые воспоминания, как это будет во взрослой жизни. Как следствие, долговременные воспоминания, сформированные в наши первые три года жизни, являются наименее стабильными воспоминаниями, которые мы когда-либо производили, и очень склонны к распаду с возрастом.
Ранее в этом году Франкленд и его коллеги опубликовали исследование, в котором указывается еще один способ, которым мозг отказывается от воспоминаний нашего детства: они не только деградируют, но и становятся скрытыми. Несколько лет назад Франкленд и его жена Шина Джосселин, также невролог из больницы для больных детей, начали замечать, что мыши, которых они изучали, хуже выполняли на определенных тестах памяти после того, как жили в клетке с бегущим колесом.
Наши ранние воспоминания часто являются смесью подлинных воспоминаний и повествований, которые мы услышим от других, а также воображаемых сцен, которые придумывает подсознание.
Как знали вышеупомянутые Франкленд и его жена Шина Джосселин, упражнения на беличьем колесе для бега способствуют нейрогенезу (росту новых нейронов) в гиппокампе - области мозга, которая необходима для памяти. Но в то время как нейрогенез во взрослом гиппокампе, вероятно, способствует умению учиться и запоминать, Карл Дейссерот из Стэнфордского университета и другие предположили, что это может также потребовать некоторого количества забывания. Новые клетки мозга могут теснить территорию других нейронов или даже полностью заменить их, что в свою очередь может сломать или переконфигурировать небольшие цепи, которые, вероятно, хранили отдельные воспоминания. Возможно, особенно высокая частота нейрогенеза в младенчестве частично ответственна за детскую амнезию.
Чтобы проверить это экспериментально, Франкленд и Джосселин начали иногда переносить новорожденных и взрослых мышей из пластиковых клеток, в которых они были всю свою жизнь, в более крупные металлические клетки, которых они ранее никогда не видели. В этих новых клетках ноги грызунов подвергались мягким электрическим ударам при касании стенок. Мыши быстро научились осознавать связь металлических стенок клетки с ударами током, и замирали от страха, когда их возвращали в эти клетки.
В то время как детки-мыши начали забывать эту связь после одного дня отдыха - взрослые мыши уже никогда не забывали об опасности. Но когда взрослые долго бегали по беличьему колесу, тем самым стимулируя нейрогенез, они начали походить на младенцев в их забывчивости. Прозак, который также стимулирует нейронный рост, показал тот же эффект. И наоборот, когда исследователи затрудняли нейрогенез у новорожденных мышей наркотиками или генной инженерией, животные формировали гораздо более стабильные воспоминания.
Реструктуризация цепей нейронной памяти означает, что хотя некоторые из наших детских воспоминаний действительно исчезли, другие затаились в скрытом, преломлённом виде. Исследования показали, что люди могут получить доступ, по крайней мере к некоторым воспоминания о детстве, отвечая на конкретные подсказки, - например, углубляющих воспоминания, связанных со словом «молоко». Тот же эффект получают вспоминая изображения из детства - дома, школы или места, привязанного к определенному возрасту и позволяя соответствующим воспоминаниям всплывать самостоятельно.
Но даже если нам удастся вспомнить несколько отдельных воспоминаний, мы никогда не сможем полностью им доверять; некоторые из них могут быть частично или полностью сфабрикованы подсознанием. Благодаря новаторским исследованиям Элизабет Лофтус из Калифорнийского университета, мы знаем, что наши ранние воспоминания часто являются неразделимой смесью подлинных воспоминаний, рассказов других людей, и воображаемых сцен, о которых мечтало/боялось подсознание.
В одном из множества новаторских экспериментов, проведенных в 1995 году, Лофтус и ее коллеги ознакомили добровольцев с рассказами родственников об их детстве. Участники эксперимента не знали, что одна из этих историй – обычно о том, что он потерялся в торговом центре в возрасте 5 лет, была фикцией. Тем не менее четверть добровольцев заявили, что они вспомнили об этом случае. И даже когда им сказали, что одна из историй, которые они прочитали, была придумана, многие участники не смогли верно указать, что это была история о торговом центре.
***
Когда я был малышом, я потерялся в Диснейленде. Вот что я вспоминаю: был декабрь, и я долго и восторженно наблюдал за игрушечным поездом в рождественской деревне. Когда я обернулся, мои родители исчезли. Страх катился по моему телу, как холод. Я начал рыскать и блуждать по парку, ища их. Незнакомец подошел ко мне и отвел меня в гигантское здание, заполненное экранами телевизоров, показывающее виды из камер безопасности по всему парку.
-Ты видишь своих родителей на любом из экранов?
- Нет…
После этого мы вернулись к поезду, где и нашли моих родителей. Я с радостью и облегчением побежал в их объятия!
При написании этой статьи, в первый раз за долгое время, я спросил у своей мамы о том дне в Диснейленде. Она говорит, что это была поздняя весна или лето, и что она и семья в последний раз видели меня рядом с катерами с дистанционным управлением, а не с железной дорогой. Как только они поняли, что я пропал - они отправились прямо в Центр «Потерь и находок». Сотрудник парка действительно обнаружил меня и привел меня в центр, где меня кормили мороженым.
Было странно. То что я считал довольно точным воспоминание, так сильно противоречило её словам, что я попросил маму поискать наш семейный фотоальбом из той поездки, для убедительного доказательства. Все, что она могла найти, это фотографии из более ранней поездки. Жаль, но у нас так и не будет никаких точных доказательств того что именно произошло. У нас осталось что-то гораздо более неуловимое: эти крошечные угольки прошлого, встроенные в наш разум, мерцающие светлячки в ночи...
Ferris Jabr
Похожие статьи
